В 2009 году я забеременела. На второе УЗИ попросила мужа пойти вместе, как оказалось не зря… Женщина-врач, которая при мне же собрала консилиум и вынесла вердикт: «Девочка. Шесть месяцев (22-24 недели). Тератома крестцово-копчиковой области. Аборт по медицинским показаниям».
Дальше помню себя плачущей в кабинете генетика, который мне внушал, что ребёнок будет инвалидом, наши детские хирурги не умеют оперировать, делают трубочки сбоку вместо прямой кишки. И я обрекаю ребёнка на мучения.
Я помню, как вышла к мужу и говорю: «Ты представляешь! Девочка!» А в голове сумбур такой и мысль крутится: «Это же девочка, она же маленькая, беззащитная». И надо сказать, что с самого детства (по Божьему промыслу) я имела великий страх перед абортами. Больше всего на свете я боялась абортов!
Мама тоже сильно переживала, плакала, а вскоре увидела на телеканале «Союз» передачу про Матронушку (и это большое чудо, что неверующая мама первая «вспомнила» про Бога!). Потом, возвращаясь с работы, увидела на остановке объявление с приглашением в паломническую поездку к Матронушке в Москву. Мама позвонила мне и сказала, что нужно ехать.
Матушка приняла меня очень тепло. Около раки мы пробыли дольше, чем положено, но никто нам и слова не сказал. Затем сходили в храм и набрали святой водички. После этого я потихонечку начала воцерковляться. Пособоровалась, причастилась.
Настало время рожать. Я молилась, как могла. Врачи поставили много диагнозов (гестоз, многоводие), ноги булькали от отёков, было сильное защемление нерва, только муж меня поднимал, сама кричала от боли, не могла встать, а молилась нормально! Стояла, боялась присесть! С трепетом молилась! Уповала на Господа и ни о чём больше не заботилась.
В предродовом мне пришлось наблюдать «консилиум» врачей, когда врачи кричали друг на друга и отказывались принимать у меня роды, наконец, «отфутболили» меня к заведующей, сказав, что это её интересный случай, вот пусть сама и принимает. Она предложила мне сделать кесарево сечение.
Во время операции я чувствовала чьё-то присутствие. Женский голос помогал мне читать молитву Матроне Московской, объяснял, что в молитве важно каждое слово, в каждом слове заложен смысл.
Дочку отвезли в детскую больницу, в хирургическое отделение. На второй день муж покрестил дочку, а в храме, куда он обратился, ему дали иконку Матронушки и велели молиться ей. Операцию делали на третий день после рождения, она длилась три часа. Ребёнок находился всё это время и ещё несколько последующих дней на грани жизни и смерти. Помню, как родители и муж приехали в роддом после детской больницы и стояли с мрачными, аж чёрными лицами. Я их спрашиваю: «Ну, что? Умерла?» Они отрицательно покачали головами, но вид был такой, что всё плохо донельзя.
Через несколько дней дочка пошла на поправку. На девятый день меня выписали из роддома, а дочку перевели из реанимации в терапевтическое отделение, где мы и встретились. Лежали долго. Чудес маленьких и побольше было много! При выписке к нам приезжали журналисты, брали интервью, снимали дочку на камеру. Врачи не верили, что ребенок будет ходить, но он зашевелил ножками.
Моя свекровь в Бога не верила. Когда я ещё собиралась беременной ехать к Матронушке, она меня отговаривала, уверяла, что чуда не будет. И вот, после нашей выписки они со свёкром прочитали в газете, которую они всю жизнь выписывали, маленькую статью под заголовком «Саранские врачи совершили чудо», и в статье узнали меня и свою внучку. Свекровь после этого побежала и купила иконку Матронушки!
С тех пор храм является неотъемлемой частью нашей с дочкой жизни. Матронушка – член нашей семьи, и с этим согласен даже наш, к несчастью, неверующий папа (муж).
Дивен Господь во святых Своих!!! Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе!!!